Доктор Фудзивара не спал уже около трех суток, в его руки попал весьма интересный опытный образец, поэтому на сон и прием пищи времени оставалось катастрофически мало. Мужчина уже и не помнил, когда питался «нормально», чтобы там не говорил повар особняка Токогарэ о его здоровье, Исудзу было все безразлично.
«Очень интересно. А что если провести опыт на их восприимчивость к холоду, что произойдет, если поместить мой прекрасный образец в среду с температурой – 60 C? Я думаю, что даже при сильных перепадах температур дюрз выживают, что им до микробов и остальных живых существ. Но проверить стоит….»
Так как Исудзу мало волновало все то, что происходило за дверями его кабинета, кроме, разве что, Шусея, который ходил к нему каждый день на осмотр. Его плечи были сильно обожжены и иногда беспокоили стража Звелт, а у доктора был новый «опытный образец, заживляющей мази». Чтобы не забыть о своем пациенте, исследователь поставил будильник и тот звонил каждый день в одно и тоже время за двадцать минут до прихода темноволосого юноши, дабы доктор мог исполнить «клятву Гиппократа».
«Хм. Потом следует провести исследования на их восприимчивость к раздражителям. Помниться, один из образцов не переносил рок музыки, а другой «взбесился» когда я заводил ему любительскую запись с песней, певец сильно фальшивил. Интересно, а как у моего подопечного обстоят с этим дела?»
Ученый составлял примерный перечень того, что ему стоит еще проделать с полудохлой дюрой, которую ему торжественно подарили на «опыты» стражники Звелт.

Резкий звон будильника был так же неприятен слуху доктора Фудзивары, как его полуживой дюре внимание ученого. Мужчина поморщился и в очередной раз, захотел разобрать разнесчастный тикающий и звенящий предмет на его составные части.
«Боже, когда это закончится. Я был в шаге от идеального плана по тщательному исследованию моей красавицы. Теперь придется начинать все заново. Эх….»
Доктор поднялся со стула и обнаружил, что его тело устало находится в сидячем положении, и теперь «поблагодарило» своего хозяина болью в затекших суставах.
«Старею….»
Порядком заросший мужчина, попытался размять свои конечности, вышло так себе, так как когда ему все же удалось разогнуться, затекшая шея отозвалась болью, которую Исудзу мужественно вытерпел.
«Сейчас должен прийти Шусей.»
Усталое тело, желало немедленно улечься в кровать и забыться крепким сном, но для ученого, это было роскошью.
«Так, я не хочу спать. Не хочу…»
Самовнушение мало чем могло ему помочь, так как Фудзивара уже во всю зевал.
«Вот ты как со мной… Пока мой разум способен мыслить я не засну, как не старайся меня заставить.»
Доктор подошел к одному из шкафов и вытащил бутылочку с энергетическим напитком. Осушив емкость в один глоток, доктор удовлетворенно улыбнулся, ибо в следующие шесть часов он то уж точно не уснет.
***
Когда в его кабинет влетела Токо-тян, крики которой были слышны задолго до ее появления, доктор отправил допитую железную баночку в корзинку и решил поинтересоваться у девушки, что же такого произошло, по ее виду он понял, что произошло нечто непоправимое.
- Токо-тян. Дыши глубже, иначе ты задохнешься раньше, чем успеешь мне что-то сказать.
Серьезным и не терпящим возражений тоном проговорил Исудзу.

Спокойствие доктора немного отрезвило Токо, она глубоко вдохнула и попыталась объяснить Исудзу ситуацию:
- Мой брат... Он... - ничего хорошего из этой затеи не получилось, слезы душили девушку, всхлипывания перекрывали слова.
Однако, стражница не сдавалась, предпринимая все новые и новые попытки дать мужчине внятные объяснения, к сожалению, ни одна из них успехом не увенчалась.
Кто-то подошел к ней, заботливо обняв за плечи и поцеловав в щечку. Страх сковал рыжеволосую, она медлила, не желая оборачиваться, чтобы увидеть того, кто это сделал. Больше всего на свете она сейчас боялась повернуть голову и увидеть не брата, а кого-то другого. Но голос... Это был точно его спокойный бархатный голос, млея от счастья, Муросамэ подняла взгляд и увидела...
- Тсукумо! - слезы новой волной хлынули из ее глаз, но это были слезы радости, а не отчаяния.
Токо прижалась к брату, прикрыв в глаза и вдыхая запах его тела, она чувствовала себя счастливейшей девушкой на свете: вот он, самый родной, самый близкий человек - цел и невредим. Тепло парня успокаивало, вскоре безутешные рыдания сменились редкими всхлипами.
- Тсукумо, почему ты так поступил? Почему не просыпался? - хранительница отстранилась от юноши и подозрительно заглянула в его золотистые глаза.
Только сейчас она заметила, что напарник не одет и, увеличивая расстояние между им и собой, залилась краской.
- Все уже в порядке, доктор, - чуть натянуто улыбнулась она, повернувшись к доктору.